Санда, конечно, была третьим лишним в этом раскладе, но дело обстояло не так уж плохо. Мы с Дилан были теперь неподалеку – на расстоянии короткого рейса до Дома Акеба. Санда была рада и этому, хотя в глубине души завидовала нам, нашей свободной и наполненной делами жизни.

Я уже не раз слышал от Сагала, хорошо укрепившегося на посту главного инспектора, что все высшее руководство сместят. Но Хамгирта, как я и ожидал, взяли на поруки – дали испытательный срок и посадили в кресло директора местной транспортной линии; она тоже принадлежала Тукеру…

Обстоятельства благоприятствовали мне. Но я был теперь осторожен – не искушал судьбу. Мне ведь предстояло достать самого Ваганта Лару! Так что надо быть начеку, надо терпеливо ждать удобного случая.

Глава 10

ОХОТА НА БОРКОВ

Мое беспокойство нарастало: Санда, похоже, помешалась на нашем приключении и просто умирала от бездействия. Однажды вечером она опять принялась за свое, услышав от Дилан какие-то ее новости.

– Это так здорово! – шумела Санда. – Я бы все отдала, чтобы хоть раз побывать там, на охоте!

– Ты можешь жестоко разочароваться, – заметила Дилан. – Да и не каждый день у нас бывают погони и атаки – слава небесам.

– Все равно. Мчаться по волнам и ощущать, что опасность подстерегает отовсюду – ах, как я это себе представляю! Мой отпуск на исходе. На следующей неделе я вернусь в Дом…

– Тебе нельзя в море, – доброжелательно заметил я. – Ты ведь ценная личность для государства. Не имеешь права рисковать!

– Я знаю, – вздохнула она.

Такие разговоры возникали регулярно. Санда пыталась договориться с Дилан, рассчитывая на ее дружбу, зная, что Дилан тоже однажды побывала в ее положении. Вечером Санда уснула в комнате для гостей, и мы легли почти не разговаривая. Наконец я сказал:

– Ты думаешь о Санде.

Дилан кивнула:

– Я слушаю ее и вспоминаю себя несколько лет назад. Можно как-нибудь помочь ей?

– Нет, и ты это знаешь. Сагал пробовал все связи, но пока безрезультатно. Это тупик – пока я не взломаю главный компьютер. А чтобы взломать его, нам придется заменить Лару.

– А наркотики? Они помогли мне выбраться оттуда.

– Этот путь теперь закрыт, – возразил я. – Тогда судьи решили, что ничего противозаконного ты не совершила. Тебя отпустили, но издали новые законы. Любой обмен с людьми из категории "ценных для государства" теперь под суровым контролем.

– Мы могли бы меняться с ней ненадолго, время от времени. Это уже кое-что.

– Да, но только не для морской охоты! Если что-нибудь случится с одним из наших тел, мы автоматически попадем в постоянные матери – навсегда, несмотря на наш Класс I. В этом-то и состоит дьявольская сущность их системы. Правители боятся, что рождаемость снизится настолько, что не обеспечит их потребность в новых телах и нормальный прирост населения. Вот они и держат ситуацию под контролем – сами решают, кто достоин жить вечно, а кто – умереть.

– Эй! Не забывай, что это и мое общество, я здесь выросла, – рассердилась Дилан. – И Санда тоже! Руководители знают свое дело.

– Да, – согласился я. – Но я никогда не смирюсь с тем, что они навязывают одним жизнь, а другим – смерть. Да, шестьдесят процентов детей получают хорошее воспитание, но мне не дают покоя остальные сорок!

– Ты откажешься от нового тела, когда придет твоя очередь?

Я горько усмехнулся:

– Черт возьми, конечно, нет. Даже противники системы не могут не признавать ее преимуществ. Но это уже не будет иметь значения для нас с тобой: я не выберусь из очередной передряги, а ты пойдешь на завтрак борку. Твои слова относятся и к тебе – удача однажды нам изменит.

– Я думала об этом, – произнесла она. – В последние годы мне фантастически везло, но всему есть предел. И день, когда ты будешь сражаться с Вагантом Лару, может стать для тебя последним. Ради этого я и живу сейчас. Мы оба обречены, выполняя любимое дело. Ты тоже чувствуешь это.

Я кивнул:

– Да.

– Но если мы завзятые авантюристы, почему бы не взять Санду с собой?

– Мой внутренний голос протестует, – честно признался я. – Не знаю почему.

– Я хочу рассказать тебе историю. Про одну девушку… Ее отобрали в юном возрасте; эксперты нашли все ее гены в полном порядке. Ее поместили в специальную школу. Вместо обычного образования ей непрерывно твердили о прелестях материнства. К тринадцати годам ее настолько обработали, что она страстно желала только одного – исполнить свой долг. К тому же ей внушили, что она – существо избранное.

Она помолчала с отчужденным и задумчивым видом. Потом продолжала:

– Наконец эта девушка сдала экзамены по акушерству и уходу за детьми, отметала свое пятнадцатилетие и была отправлена в Дом Акеба. Несколько месяцев она жила как в раю – имела все, что хотела, наслаждалась общением, путешествовала и так далее. И конечно, они сделали ее беременной. Хотя и весьма неромантично – в кабинете у врача. Она восхищалась чудом внутри себя. И вот родился ребенок, довольно болезненно в первый раз, но это не имело для нее значения: теперь у нее был прекрасный мальчик и заботы о нем – кормление, уход… Месяц спустя ребенка забрали. Они даже, – она запнулась, голос задрожал, – не сообщили ей об этом. А потом дали двухмесячный отпуск и – обратно. Она должна была рожать по ребенку в год.

Я увидел в ее глазах слезы. Она – это было впервые – плакала.

– И тогда, – продолжала Дилан прерывающимся, чужим голосом, – она кинулась к друзьям за утешением, но все вокруг привыкли к системе или сдались и примирились с ней. Меня это не устраивало, но в какой-то степени я сначала покорилась. Дом Акеба стоит почти на берегу, рядом с гаванью. Я привыкла наблюдать, как охотники выходят в море, и всегда, подобно Санде, мысленно была с ними. Я дружила с ними, но, когда скрыть беременность становилось невозможно, они чурались меня.

Однажды, во время отпуска – после пятых родов – один добрый человек, которого я никогда не забуду, сказал почти то же самое, что и ты сейчас. Он рисковал – и тайно провел меня на судно.

И знаешь – ничего особенного не случилось. Да, мы заметили борка, но другое судно перехватило его. Зато я возродилась, Квин! Я твердо решила изменить жизнь! Если бы не эта поездка, я бы по-прежнему жила в Доме. Рожала детей и смотрела на море. И так же, как Санда, убивала время. Теперь понимаешь?

Я повернулся, обнял ее и привлек к себе.

– Да, Дилан, – вздохнул я. – Когда мы возьмем ее с собой?

– Послезавтра. Не хочу, чтобы на моей совести была еще и смерть ребенка.

– Хорошо. Но, пожалуйста, продумай все еще раз. С морем шутки плохи.

– Знаю. Считай меня глупой, слабохарактерной, какой угодно. Но я тоже рисковала ради тебя. Возможно, нам повезет еще раз. У меня хорошая команда. Они не проболтаются.

– Ты все решила?

– Абсолютно.

– Тогда и я отправляюсь с тобой.

Она села:

– Ты? После стольких уговоров?

– Мало ли что? Кто здесь директор и за все отвечает?

– Нет, – твердо произнесла она. – Поезжай, если хочешь – я буду рада. Но за корабль и людей отвечает только капитан. Таков закон. Понял?

– Слушаюсь, капитан, – ответил я и поцеловал ее.

Утро выдалось отвратительное. Стоял туман, временами накрапывал дождь, с трудом верилось, что давно рассвело. Штормило, и суда тяжело переваливались на волнах. Но Дилан выглядела довольной.

– Нас скроет пелена дождя, и даже наблюдатель из Дома Акеба ничего не заметит – Санда будет в плаще с капюшоном.

Накануне, в открытом море, она предупредила команду. Никто не возражал. Они знали ее – может, почти так же хорошо, как я. И очень уважали.

Официально кораблик назывался "Танцующий Гром", но звали его просто "лодкой Дилан" или еще проще – "лодка".

Мы с Сандой сидели в каюте, где не так давно плели свой заговор. А сейчас моряки обряжали нас в спасательные жилеты и инструктировали.